Фортуне де Буагобей - Дело Мотапана
— Я с ним не советовалась. Думаю, что имею полное право принимать у себя кого хочу. Притом он знает, что месье Дутрлез — лучший друг моего племянника. Полагаю, ты не думаешь, что я пригласила твоего обожателя, чтобы он ухаживал за тобой. Вот тогда-то твой отец имел бы право рассердиться! Но я просто хочу удостовериться, что ты выбрала достойную пару. Хочу поближе узнать этого молодого человека и когда пойму, каков он, то скажу тебе свое мнение. Как тебе моя идея?
— О! Не знаю, как выразить, насколько я тронута вашей добротой! Я совсем не ожидала найти в вас опору…
— Почему? Потому что тебе сказали, что я хочу женить на тебе Жака? Да, я была бы рада назвать тебя племянницей. Но узнала, что ты к этому не расположена. Между нами, мне показалось, что Жак расположен к этому не больше тебя, и я отказалась от надежды соединить вас. Я не из тех старых дур, которые обожают женить и выдавать замуж против воли. А поскольку прежде всего хочу, чтобы ты была счастлива, милая моя, вот что я сделала: позвала моего племянника и задала ему несколько вопросов, на которые он ответил вполне определенно. Он решил остаться холостым. Эта склонность к холостяцкой жизни почти всегда бывает вызвана несчастной любовью. Отказываются от всех женщин, потому что не смогли жениться на той единственной, которая нравилась. Может быть, дело пошло бы иначе, если бы Жак узнал тебя раньше, но сделанного не вернешь.
— Мы с месье Куртомером давно знакомы, — прошептала девушка. — Прошлым летом отец представил мне его в театре.
— Да, я знаю, но он тебя едва заметил. Тогда он только что приехал в Париж и вел бурную жизнь. Он не обратил на тебя никакого внимания, впрочем, и ты на него не смотрела. Но оставим прошлое в покое. Жак рассказал, что его близкий друг питает к тебе глубокую страсть. Я нашла в месье Дутрлезе много хорошего: во-первых, влюбившись в тебя, он доказал, что у него есть вкус. Во-вторых, он скромен. Жак с большим трудом вырвал у него признание. Ему бы это не удалось, если бы не история с ожерельем. Узнав, что твой брат обвинен в воровстве, твой обожатель вызвался спасти Жюльена, и это ему удалось. Право, я не знаю, что бы мы без него делали.
— И без месье Жака де Куртомера… и без вас, — поспешила добавить Арлетт.
— О! Я сделала все что могла, но при этом поставила моего племянника Адриана в весьма неприятное положение… Его жена будет всегда на меня сердиться. Что касается доброго Жака, он во многом способствовал успеху расследования, но лавры победы принадлежат месье Дутрлезу. Твой отец рассказал, что ты помогла месье Дутрлезу осуществить его план.
— Мне самой пришла в голову эта мысль, — прошептала девушка.
— И ты ничего лучше не придумала, как отправиться однажды прекрасным утром к молодому соседу…
— Я знала, что у него в то время был месье Жак де Куртомер…
— А ключ, который ты отдала любящему тебя молодому человеку… и любимому тобой? Ты поступила немного опрометчиво, дитя мое.
— Это был единственный способ поймать человека, который обвинил моего брата.
— Согласна! Ты скажешь, что в этом случае можно пренебречь приличиями, что месье Дутрлез — человек порядочный… что все хорошо, что хорошо кончается… Словом, ты скажешь мне все, что я сама себе говорила, и рассчитываешь, что я прощу тебя. Ты права! Я буду не строже твоего отца. И все-таки ты поступила неосторожно. Мотапан, кажется, подозревает, что ты сговорилась с защитником Жюльена, и будет разносить дурные слухи о тебе.
— Месье Дутрлез этого не допустит, — поспешно возразила Арлетт.
— И Жак тоже, — смеясь, прибавила маркиза. — Он даже объявил, что накажет его, если тот себе что-нибудь позволит. Но думаю, что дуэль с этим человеком лишь наделает шуму, и, чтобы прекратить сплетни, лучше всего было бы… ты не догадываешься?
— Нет…
— Лучше всего, милая Арлетт, чтобы ты вышла за месье Дутрлеза, и как можно скорее. Когда он станет твоим мужем или хотя бы когда объявят о вашей предстоящей свадьбе, эта глупая история с ключом будет уже неинтересна.
— Если бы вы объяснили это моему отцу! Он, конечно, послушается вас, и я могла бы надеяться…
— Я скажу ему, обещаю! Я бы уже сказала, но мне хотелось прежде посоветоваться с тобой. Теперь твои чувства мне известны. И я уже кое-что знаю о месье Дутрлезе. Жак рассказал, что у его друга очень большое состояние. Этим нельзя пренебрегать, особенно после того, как твой милый отец имел глупость растратить почти все свои деньги. Жак сказал также, что эти Дутрлезы происходят из очень хорошего старинного буржуазного рода. Прапрадед даже был королевским советником, а в то время за это жаловали дворянский титул, и он мог бы подумать о своих потомках. Он этого не сделал. Очень жаль! Но я хвалю молодого человека за то, что он не стал писать свою фамилию с апострофом после «Д».
— Он ненавидит ложь, — горячо воскликнула Арлетт.
— Вижу, ты любишь его, — с улыбкой заметила маркиза де Вервен. — И, признаюсь, он заслуживает любви. Я знаю от племянника, что он храбр, честен, умен и добр. Жак находит даже, что он слишком добродетелен. При этом он, кажется, любит искусство…
— Он превосходный музыкант!
— Поверю тебе, однако сегодня не стану его испытывать, потому что мои старые друзья не любят фортепиано. Но я намерена поговорить с твоим женихом. О, не пугайся: это будет недолго. Четверть часа, не более, и я скажу, достоин ли он тебя.
— Так он в самом деле придет?! — спросила девушка, покраснев при мысли о свидании.
— Ручаюсь! Влюбленные не упускают такие случаи. Мой племянник Жак сегодня утром передал ему приглашение и сказал, что молодой человек чуть не умер от радости, хотя, кажется, страшно боится твоего отца. Дело в том, что милый граф сильно предубежден против своего соседа.
— И мой брат тоже, — прошептала Арлетт.
— Я берусь их образумить, а Жак поможет мне в этом. Доставь мне удовольствие, иди посмотри, скоро ли эти отъявленные курильщики перестанут коптить мою библиотеку. И скажи, что я прошу их в гостиную. Ступай скорее, деточка, твой обожатель скоро явится. Даже странно, что он еще не приехал.
Арлетт не заставила повторять эту просьбу. Она ожидала от маркизы де Вервен выговора и нравоучений, а вместо этих мук ей пришлось выслушать дружеские советы, какие мать дает своей дочери. Мало того, маркиза де Вервен рассталась со своими прежними планами и приняла сторону Альбера. Он отличался и добротой, и умом. Арлетт не сомневалась, что любимый окончательно расположит к себе маркизу. Но она удивлялась, что Дутрлез так долго не является, и боялась, что какое-нибудь непредвиденное обстоятельство помешает ему прийти.
